|
1. |
|
|
|
|
Крада запылала на ветру,
Зашумел костёр, коснувшись древа.
Пламя заметалось поутру,
Под мерцаньем сумрачного неба.
Пепел, развеваясь по брегам
Рек, несущих воды на рассветы,
Душу уносил к иным лугам
Отблеском свершившейся победы…
|
|
2. |
|
|
|
|
Ты похожа на хрупкую осень,
Что листвой золотит грусть туманов.
Твоя нежность багровым закатом
Обнимает полёт птичьих стай.
И мятежная в сумраке россинь
Из костров огнекудрых шаманов
Вьётся вслед серебристым раскатом,
Обрывая ворон хриплый грай.
Твоя юность, как луч провиденья,
Ослепляющий хмурые будни,
Рассыпающий яркие искры
На хрусталь родниковой души.
И ветров оживают творенья,
Вороша на полях дым раздумий,
Поздней тайной верша свои игры
На холсте рыжегривой тиши.
Красота твоя – грозди рябины
На небесном редеющем ложе.
Прядь волос, на ветру ворожея,
Очи полнит остатком тепла.
Эхом крик разнося журавлиный:
– Ты как осень – ты очень похожа, –
Не прощаешься, сердцем радея,
И встречаешь, как утро, светла…
|
|
3. |
|
|
|
|
Не пришла ныне осень златая,
Снегом бьёт, чуть сжелта, дерева.
И печаль, по округе витая,
Сыпет искры надежд в жернова.
Видно, мало у неба просили
И не рвали на сердце бурьян.
Что посеяли, то и взрастили –
От обид до терзающих ран.
Небо хмурое смотрит с укором
На унылость угасших теней.
День теперь будет узником ночи,
Утопая в мерцаньи огней.
Не пришла ныне осень златая,
Снегом душит объятье зимы,
Стужей лютой сердца очищая
От крылов непокаянных тьмы.
|
|
4. |
|
|
|
|
Отгорел золотой листопад,
Ветер горечь принёс и кручину.
В эхе сумрака гаснет набат,
Погружая реальность в пучину.
Поднебесная сизая рябь
В слёзах глаз словно вечность застыла.
Тишиной жадно греется хлябь
И тела обнимает постыло.
Дождь осенней опавшей листвой
Омывает холодные лики
И, юродивый, горбясь клюкой,
Задыхается в жалобном крике.
Вторит болью клинок журавлей,
Небо надвое режа печалью.
И разносится плач за рекой
Не помеченных смерти печатью…
|
|
5. |
|
|
|
|
6. |
|
|
|
|
Я желаю забыть дым прощальных костров,
Уносящих людские страданья
К небесам, обнимающим скорби покров
И устало хранящим молчанье,
Топот конских копыт на великих степях,
Стали звон, порождающий крики,
И голодный огонь, в травы сеющий прах,
Заплетая в багровые блики.
Я хочу вырвать память слезою из век,
Схоронив её в зыбкой трясине,
Запах крови смывая в излучинах рек,
Гарь войны – в поднебесной равнине.
Сердце стынет закатом от горьких картин,
От поруганных в яростной злобе…
Только ветер живой средь осенних долин,
Одиночеством дышит в ознобе.
Я зову души предков рассечь этот путь,
Обрывая следы в паутине
Чёрных дней, обжигающих слабую грудь,
Оставляющих шрамы на глине.
Пусть же вьюгой колючей развеет зима
Тропы Мары в тоске листопада,
И, целуя в уста, плоть лишает ума,
Душу прочь уводя от разлада…
|
|
7. |
|
|
|
|
Под нависшим покровом небес,
В тихой поступи морока-старца,
Сбросил золото призрачный лес,
В забытьё погрузив свои царства.
Дальним эхом угас птичий крик,
И в углях одинокой рябины
Ищет капельку солнца родник,
Провожая закат на чужбины.
Все отчётливей голос ветров,
И кольчугой озёрные воды.
Через сито усталый покров
Сеет иней на ризу природы.
Ожидая вторженья снегов,
Что ордой хлынут с неба темницы,
В поле капли озимых хлебов
Жмутся снами к дыханью землицы.
Угасает… незримый туман,
Ожидания когти вонзает.
И, чтоб вёснам пролиться из ран,
Твоих дланей тепла не хватает…
Веет лютой стужей средь полей
Очертание зимы, пришедшей с рек.
Рвёт забытым эхом журавлей
Оберег с груди и слёзы с век –
Ночь, что обречённости длинней.
У погоста врана сиплый крик –
Мёрзнет тень его в тисках снегов,
Реет моросящий болью миг.
Если не спадёт ночи покров,
Тьма отбросит смерти ярый блик…
|
